«Статут Великого Княжества Литовского» 1588 г. оставался главным источником права в Беларуси до 1840, то есть на протяжении 252 лет. Он подвел законодательную основу под новые на тот момент времени взаимоотношения в нашем позднефеодальном обществе.

 

Самое важное было то, что это был кодекс самостоятельных отличных от Польской Короны законов, это реальный смелый шаг против Польской программы создания унитарного государства и сохранения национальной самоидентификации. Как бы ни говорили некоторые исследователи, этот шаг следует признать удавшимся – несмотря на Польское давление самостоятельность удалось сохранить вплоть до рокового 1794 года. И в этой удаче по сохранению нашей самобытности и самоидентификации мы должны быть благодарны двум людям – Евстафию Воловичу и Льву Сапеге, нашим знаменитым землякам.

 

Об исторической и юридической ценности «Статута Великого Княжества Литовского» написано достаточно, емко и четко. Настоящей статьей хотим подчеркнуть только одну мысль - «Статут Великого княжества Литовского» любой редакции, в том числе и самой удачной 1588 года, совершенно не предназначался для Жемайтов-Летувисов.

 

Сигизмунд Король.

 

Лев Сапега, Подканцлер Великого Княжества Литовского,

 

Гаврило [в оригинале Габриель] Война, писарь»

 

Нижайший слуга и верный подданный Лев Сапега, подканцлер Великого Княжества Литовского.»

 

И слава их не меркнет никогда!

 

Наследство предков завещайте детям,

 

Дел ваших праведных весь мир свидетель ...»

 

«... Так же мы Государь обещаем и совокупляем присягой нашей ... что в том государстве Великом Княжестве Литовском и во всех землях ему подчиняющихся по ценностям духовным и светских городов, и дворов, и староств земельных во владение и пользование вечное жадное ни чужеземцам, ни инострансцам, ни соседям того государства давать не будем. Но то все мы и потомки наши Великие Князья Литовские давать будут должны только Литве и Руси, предкам стародавним и уроженцам Великого Княжества Литовского и иных земель тому Великому Княжеству принадлежащих ...

 

... Но на благородность [шляхетство-дворянство] и всякую должность духовную и светскую не может быть избран, даже от Нас Государя ставленник, только издавна предков своих уроженец Великого Княжества Литовского Литвин и Русин ...».

 

Перечислим поименно те должности, на которых гипотетически могли претендовать Жемайты-Летувисы.

 

Епископ Виленский                  – Юрий Радзивилл

 

Епископ Жемайтский               – Юрий Петкевич

 

Воевода Виленский                 – Христофор Николай Радзивилл «Перун»

 

Воевода Трокский                    – Ян Янович Глебович (он же каштелян Трокский)

 

Староста Жемайский                – Ян Кишка (он же и Каштелян Виленский)

 

Каштелян Виленский               – Ян Кишка (он же и Староста Жемайтский)

 

Каштелян Трокский                  – Ян Янович Глебович (он же воевода Трокский)

 

Каштелян Жемайский              – не известно, скорее всего Ян Янович Глебович

 

Маршалок земский                  – Альбрехт Радзивилл

 

Канцлер                                   – Евстафий Волович – складывал полномочия

 

Подканцлер                             – Лев Сапега – на должность канцлера

 

Подскарбий земский                – Теодор Тышкевич

 

Маршалок дворный                 – либо Евстафий Волович либо Лев Сапега

 

Другие воеводы (Смоленский, Полоцкий, Новогрудский, Витебский, Берестейский, Мстиславский и Минский) и другие каштеляны (Смоленский, Полоцкий, Новогрудский, Витебский, Берестейский, Мстиславский и Минский) во все времена были только представителями Литвинов-Беларусов. Как правило, эти должности совмещались одним лицом, то есть тот же Смоленский воевода был одновременно и комендантом (каштеляном) Смоленска.

 

Так как, во-первых, право избирать Короля прямым голосованием на специальном Сейме является высшим проявлением права на власть, во-вторых, этим правом обладали только представители Литвинов, можно уверенно утверждать, что в управлении Речью Посполитой от имени ВКЛ могли участвовать только Литвины.

 

Таким образом, Речью Посполитой управляли только представители двух этносов – Поляков и Литвинов, что явно следует из текста самого «Статута Великого Княжества Литовского» 1588 года и из состава высшей администрации ВКЛ, допущенных к голосованию на коронационном Сейме 1588 года.

 

Доказательные факты, что высшая власть в ВКЛ принадлежала только Литвинам-Беларусам за редким исключением, детально разобраны здесь в «Национальность высших государственных лиц ВКЛ». Статут 1588 года подтверждает это обещанием «... ту власть, воинство великое, достойным и опытным людям народу дворянского, уроженцам стародавним местного панства нашего Великого Княжества Литовского давать и на то место назначать ...».

 

Редакция Статута от 1566 года конкретизирует, что власть в ВКЛ «... давать будут должны только Литве и Руси, предкам стародавним и уроженцам Великого Княжества Литовского ...», что властью в ВКЛ будет обладать «... только издавна предков своих уроженец Великого Княжества Литовского Литвин и Русин ...».

 

Панегирик Льву Сапеге во фразе «... наследство предков завещайте детям ...» утверждает, что так оно была в ВКЛ изначально и должно продолжаться и впредь – именно Льву Сапеге досталось такое наследство предков руководить ВКЛ и он должен это наследство передать следующим поколениям.

 

Таким образом, текст «Статута Великого Княжества Литовского» 1588 года четко дает понять, что власть в ВКЛ во все времена принадлежала только Литвинам и Русинам и это «наследие предков» должно сохраниться в следующих поколениях.

 

Смотри предыдущий раздел ВКЛ Литвины и Русины

 

То есть Лев Сапега организовал за свои средства тиражирование «Статута Великого Княжества Литовского» для передачи его своим соплеменникам, тем, для кого язык этого Статута является родным, то есть Литвинам-Беларусам и Русинам, чтобы Литвины-Беларусы и Русины им удобно пользовались тогда, когда захотят.

 

Жемайты «Статут Великого Княжества Литовского» не писали, на коронационном Сейме не были и Статут не утверждали, Короля себе не избирали, язык Статута для них был чуждым, среди «элитных» народов Поляков, Литвинов и Русинов не перечислены.

 

Жемайтов «Статут Великого Княжества Литовского» полностью игнорировал.

 

Но самое унизительное, как нам кажется, что утверждением «Статута Великого Княжества Литовского» Жемайтов-Летувисов фактически заставили читать и говорить не по-жемайтски, а по-славянски как минимум при совершении правосудия. Жемайт никак не мог быть его читателем, так как Статут был написан не на его «собственном языке».

 

С. Ф. Рубинштейн // «Хронологический указатель указов и правительственных распоряжений по губерниям Западной России, Белоруссии и Малороссии за 240 лет с 1652 по 1892 год» – Типография А. Г. Сыркина. – Вильна, 1894. – 966 с.

 

1828 год, 17 ноября. Высочайше утвержденное положение Комитета Министров. № 1545-2437  (стр. 367).

 

«Об учинении перевода Литовского Статута на русский язык с Белорусского издания 1588 года и о напечатании сего Статута на трех языках: Белорусском, Польском и Русском».

 

«… составлена Комиссия для исправления ошибок, оказавшихся в русском переводе Литовского Статута, напечатанного в 1811 году ... Комиссия сия представила мне, что самое древнейшее и вернейшее издание подлинного Литовского Статута есть 1588 года, на так называемом Белорусском языке ... Такое мнение Комиссии основывалось между прочим на сочинении известного ученостью Ректора Варшавского Лицея Линде ... в котором он доказывает, что Статут Литовских законов написан первоначально на Белорусском языке в 1529 году и оставался в рукописи до восшествия на престол Сигизмунда третьего, который данной в 1588 году привилегией дозволил оный Статут, Депутатами Великого Княжества Литовского вновь исправленный и на Сейме просмотренный, напечатать на Белорусском и Польском языках, и что на первом действительно в том же году Статут Литовский был напечатан под надзором Князя Льва Сапеги, тогдашнего Канцлера Великого Княжества Литовского ...».

 

Как следует из текста, помимо Польского и Российского читателя, Российское переиздание Статута ВКЛ 1828 года было рассчитано на некоего Белорусского читателя, живущего на территории ВКЛ, или по-простому говоря, на территории Литвы. Это ли не абсурдно – Белорус жил в Литве и пользовался написанным на Белорусском языке Литовским Статутом, а Литовец-Жемайт, считающий себя титульной нацией ВКЛ, никогда не имел своего Статута? Все указанные нелепости легко устраняются, если принять очевидное, что тот, кто считался Белорусом по Российским определениям, по своим собственным определениям являлся Литвином, основателем и жителем ВКЛ, составившим для самого себя Статут ВКЛ.

 

1. Сигизмунд 3-ий говорит о двух «элитных» народах Польском и Литовском: «... те оба славных народа, Польский и Литовский ...».

 

2. Под Литовским народом понимают Литвинов и Русинов: «... предков своих уроженец Великого Княжества Литовского Литвин и Русин ...».

 

3. Поляки говорили и писали по-польски, Литвины и Русины говорили и писали по-русски: «... письмом Польским и Русским напечатать ...»

 

4. В 1828 году Русский язык написания Статута превращается в Белорусский: «... написан первоначально на Белорусском языке в 1529 году ...» и «... на так называемом Белорусском языке ...».

 

5. В 1828 году под Русским языком понимают другой язык, отличный от Русского языка 1588 года: «... для исправления ошибок, оказавшихся в русском переводе Литовского Статута, напечатанного в 1811 году ...».

 

Получается, что Русский 1588 года превратился в Белорусский, а Русский 1828 года возник из ниоткуда. Мы полностью согласны – это разные языки, их надо разграничивать, но почему методом переименования Русского 1588 года в некий Белорусский? Ведь тогда получается, что Белорус писал на Белорусском Литовский Статут – абсурд!

 

Парадокс легко исправляется, если заменить Белорусский на Литовский, основания для этого дает нам Лев Сапега, который уравнивает Русский язык 1588 года с этносом Литвинов: «... особенно нам, которые не чужим языком, но своим собственным ...». Литвины имели свой собственный язык, который по логике вещей должно назвать не Белорусским, а Литовским, как Французы Французский, а Немцы Немецкий.

 

Почему именно Литовский, а не Литвинский?

 

Эта аномальная связка оказалась весьма стойкой, она употреблялась более трех столетий. О том, что логическая связка Литвин-Литовский являлась стереотипной, читай здесь «Лермонтов и Пушкин как доказательства Литвинизма» раздел 7. Именно это обстоятельство позволило после 1918 года спекулятивно объявить о том, что производное от Литовский является Литовец, и это касается уже совсем другой нации, которую раньше называли Жемайтами.

 

2. Текст «Статута Великого Княжества Литовского» 1588 года четко дает понять, что власть в ВКЛ во все времена принадлежала только Литвинам и Русинам и это «наследие предков» должно быть «передано детям», то есть сохраниться в следующих поколениях.

 

3. «Статут Великого Княжества Литовского» 1588 года был написан Литвинами под управлением Литвина Льва Сапеги на Русском языке, который являлся для Литвинов родным, и предназначался он только для Литвинов и Русинов.

 

4. С 1588 года Русский язык Литвинов и Русинов становился официальным языком судопроизводства на всей территории ВКЛ.

 

5. Утверждением «Статута Великого Княжества Литовского» Жемайтов ВКЛ фактически заставили читать и говорить не по-жемайтски, а по-славянски как минимум при совершении правосудия.

 

6. Уже к 1566 году сложилась стойкая аномальная логическая связка Литвин-Литовский, а не Литвин-Литвинский, которая стала со временем стереотипным штампом, просуществовавшим вплоть до 1918 года, когда эта связка приобрела Литовец-Литовский с подменой образующего этноса.

 

— вместе с Поляками являлись соправителями Речи Посполитой;

 

— вместе с Русинами являлись соправителями ВКЛ;

 

— только Литвины представляли ВКЛ в Речи Посполитой;

 

— сами писали Статут, писали Статут на своем родном языке, писали Статут для самих себя

 

2. Страной ВКЛ правили Литвины и Русины, однако Речью Посполитой правили Поляки и Литвины.

 

3. Жемайтов «Статут Великого Княжества Литовского» полностью игнорировал.