В конце июня вызрели злаковые – невозможное для наших широт явление. Речь, скорее всего, идет об озимых, давших первый «новый хлеб», а это значит, что май должен был начаться в марте, при этом никаких похолоданий быть не должно. Изобилие вина указывает, что год был урожайный по всей Европе.

 

Смысловой перевод эпизода следующий. Ливонский Орден собирает внутренне совещание на предмет заключения договора со своим врагом Псковом, где, очевидно, решаются условия договора и делается соответствующий инструктаж посольству. В это самое время дерзкие Псковичи нагло проникают на склады врага и устраивают там шумную попойку. Но Немецкий шнапс был слабее Псковской водки и они начинают проявлять недовольство, возникает такой шум, что весь совет Ливонского Ордена в страхе разбегается от пьяных Псковичей кто куда.

 

Знай Русских – они всегда Русские, даже в тылу злейшего врага.

 

От такого имиджа в ближайшей перспективе сложно избавиться.

 

Здесь речь идет о чуме. 1351 год – начало восточно-европейской эпидемии, очаг которой, как считают, был в самой Ливонии. В течение последующих двух лет она распространилась в Псков, Москву, Смоленск, Новгород, Киев.

 

«... В то время в Ливонии изменнически убежали к Литвинам два брата, а именно Иоанн Ланцеберг и Фридрих Миссенский, храбрые мужи, с проводником, по имени Биллене, а также со всем оружием и вещами, из которых ничего не оставили дома, и со многими лошадьми, не только собственно им принадлежащими, но и с украденными ими у магистра и Кандауского фохта ...».

 

«... В ту же ночь убежал в замок [Динабург] один слуга Полоцкаго Князя [Андрея] ...».

 

«... один Орденский брат Иоанн Вловер убежал изменником в упомянутый Новый замок ...» на Двине.

 

В 1377 году во время похода в Опитен (Аукшайтия) взята «... была в плен жена одного наместника ... Когда этот боярин рассудил, что его потеря непоправима, он через несколько дней последовал за своей женой и сыновьями, получив сначала от магистра свободный пропуск. Он прибыл в Ригу и обещал перейти в Христианство. Через несколько дней туда же пришел Биване, сын Эгинта, Опитского боярина, с одним слугой и четырьмя лошадьми ...».

 

Как видим, беглецы, перебежчики и мигранты были во все времена.

 

Вряд ли речь идет о какой-то болезни. Скорее всего, дело было зимой или весной, когда с полноценным кормом было напряженно, да и коней просто измотали.

 

Вот это да! Украсть казну Тевтонского Ордена, могущественнейшего государства на севере Европы – да это сродни современным боевикам типа «Джеймса Бонда», да это же средневековый аналог «13 друзей Оушена»!

 

Какова же была эта казна, если ее не удалось «совершенно выбрать» наверняка многочисленной специально подготовленной бригаде специалистов? Каждый додумывает, как может – все равно мысли пойдут в направлении количественных прилагательных «огромная» и «несметная».

 

Удивительно, но следов грабителей так и не отыскали. Но некая зацепка по тексту все-таки присутствует. «... В том же году, в день святого Каликста [14 октября 1375 года], в Пруссии в Мариенбурге происходил большой капитул ... Ливонские братья еще не вполне выплатили Великому магистру деньги, занятые для покупки Ревельской земли ... Когда же ливонские братья медлили с уплатой, то великий магистр напомнил им это и велел им заплатить 10000 [?] марок Прусской монетой, после чего они совершенно освободятся от всяких притязаний со стороны Прусских братьев. Эти 5000 марок [???] заплатил единственно из своего дохода от должности брат Альберт Бренкенский, бывший тогда Венденским фогтом. Должно заметить, что никто из Ливонских Орденских сановников и никогда до этого времени, находясь в должности, не располагал такою суммой денег, как он ...».

 

Откуда у фогта (коменданта волости) деньги, чтобы расплатиться за весь Ливонский Орден? Откуда у Ливонского фогта Прусские деньги – а деньги у Риги и Пруссии были действительно разные? Напомним, что ранее потери в 6000 марок отождествлялись с опустошением Ливонских приходов Гельмеде и Пейстеле и целой области Сакелы.

 

Ох, нечистая мордочка у кошки Дуськи при пустой тарелочке!

 

— трудился в Риге, в замке Ливонского Ордена, где он написал большую часть своего труда до апреля 1376 года, а закончил его окончательно почти двумя годами позже, находясь в глубокой старости и отойдя от дел, в феврале 1378 года со своей смертью,

 

— являлся официальным хронистом Ливонского Ордена.

 

2. «Хроника Ливонии» Германа:

 

— намеренно тенденциозное произведение, доходящее до карикатурных крайностей, однобокость и избирательность излагаемых фактов, приводящих к неадекватному логическому восприятию, говорят либо о фанатичности автора, либо о жесточайшей цензуре со стороны Ливонского Ордена, либо о том и другом.

 

— по литературному и художественному оформлению очевидно уступает своему предшественнику Генриху Латвийскому, оно в плане стилистики и разнообразия используемых литературных приемов просто с ним несопоставимо, их разделяет чудовищная пропасть.

 

— представляет собой набор разрозненных фактов, изложенных сухим академичным языком, у читателя не может не сложится впечатления недосказанности и разрозненности повествования с отсутствием необходимой плавности и логической согласованности.

 

— несмотря на свои очевидные недочеты и массу критики, является фундаментальным трудом по историографии Ливонии и ценнейшим первостепенным источником по ранней истории Литвы.

 

3. Повсеместно используемый перевод, сделанный «при Царе Петрухе»:

 

— архаичен по используемому литературному стилю, нелеп для современного читателя, устарел как в общечеловеческом, так и научном плане.

 

— использует заведомо ложные намеренно политизированные шаблоны и штампы, принятые «при Царе Петрухе», эти академические трафареты времен Российской Империи 19 века ни с какой натяжкой не могут быть применены в настоящее время.

 

— грешит явными ошибками, переворачивающими суть изложения в противоположную сторону.

 

— по совокупности критических моментов может использоваться в качестве надежного первоисточника только в сравнении с оригиналом.

 

4. Герман рисует Литвинов как закоренелых язычников, а Русинов как еретиков, при этом связки Литвины–язычники и Русины–еретики такие устойчивые, что Герман использует их как прямые синонимы.

 

5. Герман описывает один факт человеческих жертвоприношений у Литвинов.

 

6. Война между Литвой и Орденом носила религиозный взаимно непримиримый характер со всеми признаками как физического, так и религиозного геноцида, однако согласно Герману, язычники действовали гораздо жестче, они не знали пощады, а слепо истребляли врага во имя веры. Крестоносцы же показаны более цивилизованной организацией, умевшей прощать и находить пути к примирению, но только при двух условиях – принятии Христианства и их власти.

 

7. Компетентности Германа в географии Литвы хватило лишь на простое перечисление названий основных земель, в нее входящих, и приблизительного указания места их расположения. Но компетентности Германа было явно недостаточно, чтобы провести четкие границы и составить хоть приблизительную карту Литвы.

 

8. Аукшайтия у Германа:

 

— небольшая географическая зона, аналогичная другим таким же землям, граничащая с другими такими же землями, по размерам она сопоставима с волостью;

 

— противопоставляется Литве, она входила в состав Литвы, но не являлась «исторической летописной Литвой»;

 

— была населена Жемайтами и Литвинами, то есть Аукшайтия в 14 веке имела смешанный этнический состав населения.

 

9. Неоднократно показывая в повествовании землю Опитен, Герман:

 

— рисует нам зону современной Аукшайтии;

 

— еще раз противопоставляет Литве в лице земли Опитена всю Аукшайтию;

 

— населяет ее как Жемайтами, так и Литвинами.

 

10. Жемайтия у Германа:

 

— значительная географическая зона, доходившая минимум до центральных областей современной Республики Летува, то есть понятие Жемайтии явно распространялось и на современную Аукшайтию, о чем неоднократно указывается в тексте;

 

— была населена Жемайтами и Литвинами, то есть Жемайтия в 14 веке имела смешанный этнический состав населения;

 

— некоторые области Жемайтии были свободными от Литвинов, в ней жили одни Жемайты;

 

— противопоставляется Литве, она входила в состав Литвы, но не являлась «исторической летописной Литвой».

 

11. Жемайты жили как в Жемайтии, так и в Аукшайтии.

 

12. Жемайты и Литвины, с одной стороны, были одной языческой религии, состояли в одном военном союзе, боролись с одним общим врагом, жили рядом. С другой стороны, они показаны как несмешиваемые этносы, отличающиеся до такой степени, что их не мог смешать даже такой некомпетентный источник, как Герман. По методу исключения мы можем придти только к одному заключению – это были не родственные этносы.

 

13. Во времена летописания Германа мы видим состоявшийся союз Литвы как минимум с Жемайтией, Полоцком, Смоленском и Витебском. То есть он к середине 14 века фактически подтверждает состоявшееся государство – Великое Княжество Литовское, Русское и Жемайтское.

 

14. Языческие Литвины легче договаривались с Православными Славянами, чем с Католиками Немцами, хотя для Литвы те и другие являлись религиозными врагами. Методом исключения возможных причин такого выбора можно придти только к их общей этнической принадлежности.

 

15. Стирание для внешних наблюдателей границы Литвы и Полоцка в одно понятие Литвы началось в конце 14 века.

 

16. Упоминание Славянских имен в качестве наместников Литвы в Полоцке и Смоленске в период раннего ВКЛ:

 

16.1. указывает на:

 

— вымышленность выводов традиционной Царско-Советской историографии о том, что Летувисы ставили для управления Беларускими землями своих людей;

 

— саму Славянскую сущность Литвинов, ставивших своих людей для управления удельными Княжествами;

 

16.2. Если в самом приближенном к Литве Полоцке сидел наместником Славянин, значит, в более отдаленные от Литвы земли и подавно должны были назначаться Славяне.

 

16.3. Если в раннем ВКЛ в качестве наместников в удельных Княжествах были Славяне, то с развитием ВКЛ эта тенденция могла только усиливаться.

 

17. Для Немецкого населения Ливонии оригинальным написанием Кернова-Керново-Кернове-Кернаве следует признать Кернов.

 

18. По этнонимам на территории современной Летувы-Жемайтии можно заключить, что изначальными картографами в ней были не Летувисы-Жемайты.

 

19. По историческим этнонимам на территории современной Летувы-Жемайтии можно заключить, что:

 

— изначальными картографами в ней были не Летувисы-Жемайты.

 

— Летувисы-Жемайты не являлись доминирующим этносом, так как вся система топонимических названий организуется только доминирующим этносом.

 

20. По всей видимости, современный термин Россия – Russia стал формироваться только в конце 14 века.

 

2. Герман компетентен для своих заявлений, что мы имеем Жемайтов Жемайтии, Литвинов Литвы и Русинов Полоцка, при этом Литвины обитали вместе с Жемайтами и в Жемайтии. Герман некомпетентен, чтобы провести между этими областями четкую границу.

 

3. Для стороннего наблюдателя из Ливонии ВКЛ середины 14 века уже представляла собой единый союз Литвинов, Жемайтов и Русинов.