Том 1, стр. 9 дело 9 от 26 апреля 1388 года. «Чиновники» ВКЛ рангом ниже подтверждают свою верность через Дмитрия-Корибута Королю Ягайло-Владиславу: «... Князь Давид Дмитриевич, Князь Русан Плаксич, Василий Данильевич, Федор Евлашкович, Хвороша и с братом Иваном, Григорий да Иван Несвижский, Хома Билюрмин, Васко Дрюкович, Гавсь Климан, Юрий Звинкеневич, Терть Максак, Гирдивид Белик, сын его Семен Войлович, Гриц с братом Степаном Калит, Иван Балакерович, Сас Горбачевич со всей братею, Семен Ясманович Трупецкий, воевода Глеб Евдокимович, Иван Жидович, Павел Петрович, Озарьич и Давид и Яков Мойшегол, Скушь воевода Новогрудский тем листом ... когда Князь Великий Дмитрий, иным именем Корибут, Князь Новгородский и Северский, государь наш милый ...».

Также присягает на верность Ягайло-Владиславу Юрий Святославович Смоленский (том 1, стр. 3, дело 4), а Федор Данилович с братом Михаилом прямо говорят, что «... Господарь мой великий Король дал мне наместничать в Луцке ...» (том 1, стр. 8 дело 7).

А вот дарственные Великого Князя Витовта. Том 1, стр. 20, дело 20 от 3 июля 1396 года: «... Мы, Великий Князь Витовт ... записали есмо Князю Федору Данилевичу Остроге ... село Бродок, а также Радоселки, Радогоцы, Межиречье, Дьяков, Свишево ... Писан в Луцке ...». Том 1, стр. 24, дело 24 от 10 марта 1416 года: «... Сам Александр Витовт, Великий Князь Литовский и Жемайтский. Пожаловали есмо пану Копачу за верные его заслуги ... дали ему Деречин ... Писан в Гродно ...». Том 1, стр. 27, дело 28 от 21 сентября 1421 года, писано в Урзове по-польски (территория современной Летувы): «... Мы, Витольд Великий Князь Литовский и инших ... дали это слуге нашему Павлу из Новоставок в земле Волынской на реке Семеновке и на болоте Полешовом, и кроме того придали еще Соломен и Рудку-Турувку и Коровину ...». Том 1, стр. 29, дело 30 от 18 сентября 1428 года: «... Мы, Великий Князь Витовт чиним знаемо всем ... если дали есмо за Князя Василия Острожского село Новоставцы и приселки Ильни и Козковцы. Также дали есмо Коблин и Озлевку и Ступно, а то все первое выписанное держать Княгине Ганце Васильевой вечно непорушно ...». Речь идет не только о наместниках, но и владельцах земель ВКЛ.

Также приведем еще один пример, что на Жемайтских землях наместниками были Славяне: том 3, стр. 76-77, документ CIII. Среди подписантов документа «... подскарбий дворный, наместник Велонский пан Иван Андреевич ...». Велона, она же Виелона или Велиона, местечко в Жемайтии.

На каком языке диктовали эти указы Великие Князья? На каком языке они отдавали распоряжения своим наместникам, явным Славянам? А про Князя Свидригайло и почему его так любили Киевляне, а также про Тертя Максака, Гирдивида Белика, сына его Семена Войловича и Якова Мойшеголу будет подробно описано ниже, где мы остановимся на Балтских языческих именах.

15.5. ПОЛОЖЕНИЕ 5:

СЛАВЯНСКАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ

ВЛАДЕЛЬЦЕВ ОСНОВНЫХ РЕСУРСОВ ВКЛ

Том 3, стр. 41, документ LXX: «... Жигимонт Божьей милостью Король. Воеводе Виленскому, Канцлеру нашему, пану Николаю Радивиловичу. Бил нам челом дворянин наш, Гришко Степанович и просил у нас землицы в Рудоминском повете, по имени Некутовщина, и поведал нам, что та земля пуста лежит, а наследника на нее никого нет. И если будет так, как он поведал ... мы ему ту землю дали ... Писан в Кракове ...». Речь идет о Рудомине под Вильней.

Том 3, стр. 97-99, документ CXXVI: «... был Князь Василий Его Милость Андреевич Полукенский, маршалок Королевский, владелец Жолудский, Коневский и Дубинский ...». Конево и Дубинки под Вильней, современное не известно.

Том 3 стр. 125, документ CLII: «... Иван Крылич, мещанин города Вильни, определяю тем своим листом: продал земли свои пашные, поля и сеножати и рощи и кусты и воды, которые покупал у соседей свободных, бояр Государевых, у Доска Яновича, у Войтка Андреевича, у Николая Михайловича, у Павла Матвеевича, у Мацка Богдановича, у Станислава Яновича, у Богди Михайловны, у Олехна Михновича, пана Виленского ...». Речь идет о землях вокруг Вильни.

Том 3 стр. 127-129, документ CLVI, среди подписантов Мартин Богданович Хребтович, владелец Перелайский, современное Летувское неизвестно.

Том 3 стр. 144-146, документ CLXXI: «... сперва всего упал на нас дворец близ места Виленского в Горах, по невестке нашей, Королеве и Великой Княгине Александровой, покойницы Елены Ее Милости, дворец который дали были Григорию Уньковскому, Московитину, и как тот Московитин, обманув нас, сбежал до Москвы и мы тот дворец в Горах с людьми и челядью невольной и со всем тем, как Королевна Елена Ее Милость, и после Ее Милости тот Московитин, предатель наш имел, дали все Пану Виленскому, гетману нашему наивысшему, старосте Луцкому, маршалку Волынской земли, Князю Константину Ивановичу Острожскому и также дали Его Милости в Виленском повете, в Родоминской волости людей наших по имени:  Петраша Лавриновича, и Мацко Симоновича, и Сташко Малевича, и Петра Ченевича, и Янедиса Ганцевича, и Мацко Сикевича, и Енчела Олехновича, и Мешко, и Петра Шкововича с братьями и с братаничами и детьми их. А с Мимижской волости Соколойти на имя: Яна Мацковича, и Довтиса Васковича, и Пашко Пилиповича, и Яна Ревковича, и Пикта Кенуровича, и Миколая Шдуцевича, и Яна Матфеевича, и Римка Жовелиса, и Богдана Некрашевича, и Юргелиса Яновича, и Михно Русовича, и Богдана Мацеевича, и Степана Домоновича, и Станелиса Бредалевича, и Войтиса Рекутевича, и Ейко Розневича, и Довшиса Пуговича, и Миколая Петковича с братьями и с братаничами и детьми их, и землю пустующую Станковщину. И бил нам челом Князь Константин Его Милость, а именно тот дворец в Горах и те люди вверху писанные подтвердили Его Милости нашим приивелеем на верность ... Мы таковым Его Милости [Константину Ивановичу Острожскому] тот дворец в Горах, около места Виленского со всеми людьми и челядью невольной и с работниками того двора и тех людей повета Виленского Рудоминское и Мемижское волости и землю пустующую Станковщину подтверждаем этим листом вечно и на веки непорушимо ... Писан в Вильне года от Божьего Рождения 1516, месяца октября 2 день, индикта пятого ...». Здесь мы видим единого хозяина Константина Острожского, которому дают невольных людей как Славянской, так и Жемайтской национальности. Горы – местечко под Вильней к северу от него, Рудомина – местечко около Вильни, Мимиж также в повете Виленском.

Том 3. стр. 149-150, документ CLXXIII: «... бил нам челом Пан Виленский, гетман наш, староста Луцкий, маршалок Волынской земли, Князь Константин Иванович Острожский в том, что купил у мещанина Виленского, у Игната Крыловича на вечно людей и земли пашные и сеножати и леса в имении своем Свираном, которых людей и земли тот Игнат покупал у бояр наших Виленского повета также на вечно ... штож бояре повета Виленского: Довко Янович продал ему имение отчизны своей на вечность, а Войтко Андреевич селения своей отчизны в трех местах и сеножать. А в другой записи стоит, что тот же Войтко продал ему человека своего по имени Павла Анчелевича с землей и сеножатями. А в третьей записи записано, что тот же Войтко продал ему нивы отчизны своей на имя Биратишки, а у Михаила Михайловича человека его отчизны Янела Нарковича и с землей и с сеножатями и с лесами. А у Павла Матеевича поселение Войтковское, а у Мацко Богдановича половину земли отчизны, нив и поселений и лесов и кустов и сеножатей и вод и садов и гор и долин в Дойнове. А к тому же тот же Мацко Богданович продал ему земли на четыре бочки жита, а боярыня Богда Михновна Станковая Яновича продала ему во всем половину земли отчизны своей, а Олехно Милевич продал ему ниву и сеножать ... И бил нам челом Князь Константин Иванович Острожский Его Милость, по поводу тех людей и земли, купленных им, которые он у того Игната Крыловича купил, подтвердили Его Милости на вечно ... Писан в Вильне в году от Божьего Рождения 1516 года, месяце декабре 7 дня ...». Здесь мы имеем перечень Славян, которые владели землями в Дайнове. Свирана – местечно на границе Виленского и Свентяцкого поветов, то есть на границе Беларуского и Летувского этносов.

Том 3 стр. 257, документ CCLXV: «... Лист Шимка Якубовича, которым сестре своей Анне записывает двор Антоноси и Хребин. В Вилькомире 1523 года ...». Антоноси располагался в районе Ковно.

Том 3 стр. 292-293, документ CCCV: «... Я Миколай Роспадович и с женой моей Агнешкой Шимковной Кибортович, сознаем сами на себя этим листом каждый хорошо... : что сами по своей доброй воле, а не по сговору, а не желанием жадным, продали были дворец свой Остынский, который же нам достался в деле от братьев и сестер, с пашней дворной и с сеножатями и с болотами и с камышниками и с борами и с лесами и с прудами и с реками и с озерами и с людьми рабочими всеми того двора и с их землями и с пастбищами и с о всем тем, что наши предки держали и мы сами, ничего там на севе не оставляя никому, также часть земли нашей, которая есть в Вижонах и человека рабочего Вижонского и к тому землю в Клобиненах по имени Петковщина из сеножатей и пастбищ Виденскую по имени Совейкишки и ту часть земли и людей с их землями, которую были сами купили у пана Михаила и то со всем продали пане Янушевой Станиславовича Костевича, Воеводиной Подляской, Старостиной Ковенской, пани Марии за сто коп грошей монеты Литовской, по десяти пенязей за грош ... [20 сентября 1526 года] ...». И здесь Славяне покупают землю в районе Вилкомира, современного Укмерге.

Том 3 стр. 428, документ CDLII, среди подписантов документа «... пан Шимко Мацкович, судья Виленский, державец [владелец] Ушпольский и Пенянский ...». Все места возле Вилкомира-Укмерге.

Том 4 стр. 35-36 документ XXXV, среди подписантов документа «... пан Иван Андреевич, подскарбий Государев дворный, державец Веленский [Виелонский], и Князь Федор Иванович Жеславский, державец Роский ...». Виелона и Росков или Росковщизна Малая располагались под Ковно-Каунасом.

Том 4 стр. 51, документ XLIX: «... бил нам челом писарь наш, державец [владелец] Медницкий, пан Михайло Васильевич ...». Имеется в виду современный Медининкай Виленской области.

Том 4 стр. 72, документ LXVI: «... которые продал был Князю Острожскому, воеводе Трокскому, маршалку земскому, державца Пуньский и Мереки ...». Пуней и Мережем, что под Троками-Тракаем, завладел Константин Иванович Острожский.

Том 4 стр. 146-147, документ CXXI: «... и паном Иваном Андреевичем, подскарбием дворным Государя Короля Его Милости державцем Веленским и Жижморским ...». Велона и Жижмори располагались возле Трок-Тракая.

Том 4 стр. 187, документ CXLVI. Подпись «... Михайло писарь, державец Кормаловский и Стоклишский ...». С аналогичной подписью в том же томе на стр. 218 документ CLXVIII: «... Михайло писарь, державец Упитский, Кормалувский и Стуклишский ...». Стоклишки находились где-то в районе Вильни, Упита-Опита в районе Паневежи-Паневежиса.

Том 7 стр. 48-50 документ LII: «... От Миколая Радивила, воеводы Виленского, маршалка земского, канцлера Великого Княжества Литовского, старосты Берестейского и Ковенского, державца Шовленского ...». Шавли это современный Шауляй.

Том 7 стр. 55, документ LVI: «... От Валериана, с ласки Божьей бискупа Виленского; от Януша, с ласки Божьей бискупа Луцкого; от Яна из Доманова, с ласки Божьей бискупа Жемайтского; от Миколая Радивила, воеводы Виленского, маршалка и канцлера наивысшего Великого Княжества Литовского, старосты Берестейского и Ковенского, державца Борисовского и Шовленского; от Миколая Юрьевича Радивила, воеводы Трокского, гетмана наивысшего Великого Княжества Литовского, старосты Мозврского, державцы Лидского, Белицкого и Сомилишского; от Еронима Ходкевича, пана Трокского, старосты Жемайтского, державца Плотельского, Тельшевского и Вилкейского ...». Писано в Вильне 31 мая 1559 года. Бельск теперь в Белостокском воеводстве Польши, Шавли это Шауляй, Соломишки, Плотень, Тельши и Вилькея – в Летуве.

[Владельцы, 11]

[Статут ВКЛ]

[Статут Жемайтии]

[Владельцы, 12]

15.5.1. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Землями современных Брестской и Гродненской областей в 16-17 веках владели в подавляющем своем большинстве представители Литвинов-Беларусов, при этом даже не найдено следов на то, что собственниками на этих землях были представители Летувы-Жемайтии.

2. Подавляющее большинство улиц и окрестностей древней Вильни были названы Славянами сугубо Славянскими трафаретными способами:

— использовались традиционные Славянские окончания –ИШКИ, –ЩИНА, –ИНО, –ИКИ, –ИНКИ;

— использовалась традиционная Славянская схема: стоял Замок – Замковая, жил Ярослав Иванович Солтан – Солтанишки;

— использовались традиционные Славянские прямые наименования (Зеленый мост, Острые ворота, Заречье, Рыбаки);

— использовались традиционные Славянские Христианские трафареты (Бискупская, Иоповская, Спасская);

— использовались традиционные Славянские трафаретные способы наименования возвышенностей (горы Замковая, Лысая);

— использовались традиционные Славянские трафаретные способы наименований ответвлений улиц – улочка, завулак (Глухой, Савича).

3. Среди улиц и окрестностей древней Вильни в значительном числе представлены наименования, по этимологии и фонетике которых легко определяются не просто Славянские, а именно Беларуские корни: Бискупья, брама, старожытный двор, подзамчя, пушкарня, мурованный мост, каменица, Копысь.

4. Среди улиц и окрестностей древней Вильни к бесспорно Летувским-Жемайтским относятся только два наименования: явно второстепенная улица Памелькальнис и предместье Антоколь.

5. Среди улиц и окрестностей древней Вильни с невыясненной этимологией (скорее всего, Балтской языческой) мы отнесли Закрет и Вершупу.

6. В подавляющем числе случаев собственниками недвижимости в древней Вильне были лица Славянской национальности, как шляхтичей, так и мещан, купцов и ремесленников. В целом весь спектр наименований можно условно распределить таким образом:

— жителями древней Вильни в целом в подавляющем большинстве случаев были лица Славянской национальности;

— деловая и аристократичная части древней Вильни (купцы, товарищества, магнаты, дома мастеров) в подавляющем большинстве случаев это также лица Славянской национальности;

— иностранцами (Финк, Лоринц Веднер, Фриланд, Меллер, Миллер, Бракар, Пенинг-Допинг, Юнг, фон-дер-Флет, Марсон, Тызенгауз, Ромер, Сальведер, Фитинг, Шульц, Бухнер, Бретнер);

— скорее всего, Евреями (Цимерман, Мынцар, Зелигмахер-Парикмахер, Якштель);

— лицами с общими Балтскими именами (Довмонт, Гинтовт, Вингольд, Гейштад, три дома товарищества Гелды, Бурба, Жаба, Рудомина, Шамиот, Тальвош, Мызельтын);

— лицами со старославянскими именами (Тупека, Коленда, Вушля, Михля, Прокша);

— лицами Летувско-Жемайтской национальности представлен только купец Снипис, условно к нему можно отнести Мальхера Эшашевича Гейшу (по всей видимости, это исторический Гейшис) и Виленского бурмистра Александра Бражица (по всей видимости, это исторический Бражис);

— деловая и аристократичная части древней Вильни (купцы, товарищества, магнаты, дома мастеров) почти всецело представлена только лицами Славянской национальности с незначительной примесью иностранцев, Евреев и единственным Летувисом-Жемайтом купцом Сниписом, от которого произошел пригород Вильни Снипишки.

7. Надо полагать, либо все, либо большая часть иностранцев, осевших в древней Вильне, со временем полностью ославянилась (Петр Бракар, Николай Юнг, Кондрат Бремен).

8. Если исходить из принципов аналогичности топонима Вильня с гидронимами Вильня (Летувское Вильняле, Польское Виленка, Беларуское Вилейка) и Вилия (Летувское Нерис), то город Вильню назвать Вильней мог только этнос, доминировавший в бассейнах рек Вильни и Вилии (Литвины-Беларусы), но никак не этнос, доминировавший в бассейне реки Нерис (Летувисы-Жемайты).

9. По данным средневековых судебных актовых книг ВКЛ землевладельцами в Жемайтии являлись:

— по данным Российских специалистов конца 19 века около 33 % Жемайтов и около 66 % Славян (явно завышенные цифры по Жемайтам);

— по нашим данным не более 20 % Жемайтов и не менее 80 % Славян (также завышенные цифры по Жемайтам);

— а если взглянуть на упоминания о собственниках Жемайтии глазами любознательного читателя – Жемайтов там будут считанные единицы.

10. Средневековые судебные актовые книги ВКЛ являются неопровержимым доказательством отсутствия каких-либо элементов "тотальной теории заговора Беларуских писарей", то есть системного умышленного искажения Жемайтских имен и фамилий средневековыми писарями ВКЛ в пользу Славянской традиции их написания, что доказывается:

— наличием огромного множества типичных Жемайтских имен и фамилий;

— наличием различных типичных вариантов Жемайтских имен и фамилий (–ИС, –А, –Я, –И, –Е);

— наличием смешанного перечисления имен и фамилий как в Славянской, так и в Жемайткой традиции их написания;

— самим принципом составления средневековых судебных актовых книг ВКЛ, когда от писаря требовалось педантичная точность написания не только имени и фамилии ответственного лица, но и его титулов, званий и социального положения, так как в случае возникновения погрешности это лицо получало дополнительную возможность искусственного затягивания судебного процесса.

11. В 16 веке на землях исторической Жемайтии выявляются выраженные различия по этническому составу отдельных поселений – среди большинства Жемайтских поселений встречаются отдельные села со Славянским составом. Мы склонны к выводу о том, что упомянутые Славянские села в Жемайтии есть не что иное, как видоизменившееся во времени поселения первичной изначальной Литвы («Литвинов ииз Жемайтии», упоминаемых [Петром[). Дополнительным доводом в пользу этого вывода служит фамилия Литвинович, которая встречается только  в Славянской форме написания и только в Славянских селах, Жемайтский аналог от корня "Литвин" (Литвинас, Литвиновас, Литвинавичюс) отыскать не удалось.

12. На исконно Жемайтских землях в 16-18 веках присутствовало очевидное социальное расслоение по этническому признаку, проявляющееся в том, что простой народ был представлен в своем подавляющем большинстве Жемайтами, а правящая и землевладеющая верхушка представлена в основном Славянами.

13. Все упоминаемые в средневековых судебных актовых книгах ВКЛ именитые роды носят очевидные признаки своего Славянского происхождения, что проявляется в:

— соблюдении Славянской традиции имен и отчеств;

— наличии прямых доказательств, что они владели Славянским языком;

— наличии прямых доказательств, что они владели Славянским письмом;

— отсутствием малейших свидетельств, говорящих в пользу их Жемайтского происхождения.

14. В относительном количественном выражении в 16-18 веках землевладельцами на 99 % Беларуских земель, на 95 % Вильни и окрестностей и на 80 % Жемайтских земель являлись лица Славянской национальности.

15. «Статут Великого Княжества Литовского» от 1588 года свидетельствует:

— Речью Посполитой управляли только представители двух этносов – Поляков и Литвинов, что явно следует из его текста, а также из состава высшей администрации ВКЛ, допущенных к голосованию на коронационном Сейме 1588 года;

— текст документа четко дает понять, что власть в ВКЛ во все времена принадлежала только Литвинам и Русинам и это «наследие предков» должно быть «передано детям», то есть сохраниться в следующих поколениях;

— «Статут Великого Княжества Литовского» 1588 года был написан Литвинами под управлением Литвина Льва Сапеги на Русском языке, который являлся для Литвинов родным, и предназначался он только для Литвинов и Русинов;

— с 1588 года Русский язык Литвинов и Русинов становился официальным языком судопроизводства на всей территории ВКЛ;

— утверждением «Статута Великого Княжества Литовского» Жемайтов ВКЛ фактически заставили читать и говорить не по-жемайтски, а по-славянски как минимум при совершении правосудия.

16. Факт составления, утверждения и введение в действие «Статута Великого Княжества Литовского» от 1588 года говорит о том, что именно Литвины-Беларусы обладали всеми важнейшими параметрами титульной нации ВКЛ:

— вместе с Поляками являлись соправителями Речи Посполитой;

— вместе с Русинами являлись соправителями ВКЛ;

— только Литвины представляли ВКЛ в Речи Посполитой;

— сами писали Статут, писали Статут на своем родном языке, писали Статут для самих себя;

— Жемайтов Статут полностью игнорировал.

17. «Статут земли Жемайтской» от 1529 года свидетельствует:

— как минимум до 1529 года Жемайты в правовом отношении были ущемлены по сравнению с этносами ВКЛ, говорящими на Русском языке;

— задекларированная цель документа – желание облегчить тяжелую жизнь Жемайтов в ВКЛ, уравнять их в правах с остальными этносами ВКЛ (условия жизни Жемайтов Жемайтии стали очевидно невыносимыми для правящей верхушки не только ВКЛ, но и самой Речи Посполитой, это явилось основным побудительным мотивом к созданию «Статута земли Жемайтской»);

— никаких реальных действий по приданию Жемайтам свобод и прав, равных Славянским этносам ВКЛ, документ не содержит (реальное содержание документа представляет собой свод государственных обязательных сборов на содержание государственных чиновников и судейского корпуса, также касается порядка и сроков рассмотрения судебных дел и прописывает случаи, в которых нужно обращаться в вышестоящие судебные инстанции);

— в «Статуте земли Жемайтской» все топонимы Жемайтии написаны в Славянской традиции, что также указывает на отстраненность Жемайтов от управления Жемайтией;

— основным угнетающим классом Жемайтов в Жемайтии была Славянская шляхта ВКЛ;

— вместе с тем документ делал налоговые и процессуальные послабления Жемайтам, но не устранял их совсем, также довольно конкретно прописывал нормы и правила взимания налоговых сборов с их четкими границами, за которые нельзя выходить.

18. «Статут земли Жемайтской» несет в себе все признаки цинизма в отношении Жемайтии Жемайтов, то есть в отношении основного объекта этого документа, что определяется по следующим моментам:

— задекларированная высокая цель (облегчение жизни и уравнивание в правах и свободах) не соответствует фактически прописанным самым прозаичным нормам и правилам (обыкновенный налоговый кодекс);

— обвиняя Старост Жемайтских (в основном династию Волимонтовичей-Кезгайло) в бесчеловечных злоупотреблениях властью в отношении Жемайтов, документ отдает власть в Жемайтии очередному представителю этой династии Станиславу Станиславовичу, который уже до принятия этого документа был у власти в Жемайтии два года;

— документ писан вовсе не для Жемайтов Жемайтии, он писан только для правящей Жемайтской верхушки – для Старост, государственных служащих и судей, которыми являлись представители Славянских этносов или ославяненных Жемайтов;

— писан на Славянском языке с употреблением Славянских имен собственных, что для Жемайтов Жемайтии являлось совершенно неприемлемым – они этого документа понять не могли по определению, если только сами не владели Славянским языком;

— использование чуждого языка в документе, предназначенном для Жемайтов, фактически лишал Жемайтов национальных систем терминологии и топографии, заставляя их переходить на чуждые им Славянские системы, что само по себе является крайним унижением;

— никакой реальной властью Жемайты в своей родной Жемайтии не обладали ни до 1529 года, ни после принятия «Статута земли Жемайтской».

19. По глубине цинизма «Статута земли Жемайтской» в отношении Жемайтов Жемайтии можно заключить, что в 1529 году всем на них было глубоко наплевать:

— в первую очередь, самим Славянам Старостам Жемайтским, а Станиславу Станиславовичу Кезгайло наплевать на Жемайтов было особенно приятно;

— во вторую очередь, всей Славянской высшей администрации ВКЛ и Речи Посполитой;

— в третью очередь, всем государственным служащим и судьям земли Жемайтской, которые в подавляющем большинстве своем были выходцами из Славянских этносов.

20. Наличие рода Волимонтовичей-Кезгайло в качестве династических Старост Жемайтских на протяжении 5 поколений, или 123 лет, дает право заключить, что эти права на Жемайтское Староство тождественны правам суверена всей Жемайтии, или изначального завоевателя Жемайтии.

21. «Статут земли Жемайтской» Жемайтам Жемайтии в отношении их прав и свобод не делал никаких послаблений, Жемайты оставались ущемлены в своих правах и свободах по отношению к основным этносам ВКЛ Литвинам и Русинам, так как:

— сохранялась практика назначения Старостами Жемайтии Славян без участия самих Жемайтов;

— сохранялась практика назначения судьями и государственными служащими Славян без участия самих Жемайтов.

22. «Статут земли Жемайтской» 1529 года:

— является очевидным доказательством доминирования Славянской составляющей в Жемайтии, в первую очередь в правовом и политическом аспектах;

— писан Славянами для самих себя, писан для отвода глаз, ничего реально Жемайтам не давая, носил успокоительный локальный характер, ничего глобально не решал, ничего радикально не менял.

ПРОДОЛЖЕНИЕ В ДЕСЯТОЙ ЧАСТИ